Глеб Простаков

Напряжение в Центральной Азии (не только в Казахстане) продолжит нарастать. Виной тому будут и проблемы в мировой экономике, и попытки крупных игроков использовать Казахстан как козырь в большой геополитической игре.

Если ограничения вдруг сработают не в ту сторону, спровоцировав проблемы с поставками и, как следствие, скачок цен, действие механизма можно будет оперативно отменить. Такое решение позволит ЕС сохранить лицо.

Необходимость во взаимных реверансах отпала. Как и в случае с заявлением президента Путина, который прямо обвинил англосаксов в подрыве «Северных потоков», Анкара без обиняков говорит США, что знает, кто и зачем устроил кровавый теракт в Стамбуле.

В игру с ограничением цен на российские энергоресурсы не хочет играть никто, кроме небольшой группы стран – потребителей нефти.

Выяснение обстоятельств подрыва «Северных потоков» может стать настоящим расследованием века. Оно же может послужить спусковым крючком, который выпустит наружу все накопившиеся внутри Европы противоречия.

Одно лишь предположение, высказанное на официальном уровне, о возможной причастности к акту войны, направленному против ЕС, Соединенных Штатов, Великобритании или Польши, вызовет мощнейший кризис в трансатлантической коммуникации.

Стремительно наращивая производство энергии из возобновляемых источников, Китай делает это без ущерба и даже с пользой для собственной экономики. И этому способствуют несколько важных отличий «зеленой» политики КНР от европейской.

Ожидаемое падение экономики локомотива ЕС – Германии – сведет на нет дотации менее развитым государствам из союзного бюджета. Диктовать свою политическую волю и навязывать экономические решения Брюсселю станет намного сложнее.

Общий электрический провод и общая труба сами по себе выстраивают пределы возможных конфликтов, сколь бы противоречивыми ни были интересы стран, объединенных энергетической инфраструктурой.

Решение ОПЕК+ о сокращении квот демонстрирует, как быстро незападный мир вновь обретает реальную независимость. А как больно эта независимость бьет по дряхлеющему Западу.

Процессы деиндустриализации несут в себе даже большую угрозу, чем вероятный дефицит газа текущей зимой. Европейский бизнес, в отличие от европейских политиков, не мыслит категориями «день простоять да ночь продержаться» и уже сейчас принимает болезненные, но неизбежные решения.

Благодаря российскому газу и российской инфраструктуре, Азиатский континент вступит в новую эру в противовес угасающим «гегемонам моря» – США и Великобритании.

Правительства крупнейших стран Евросоюза оказались буквально зажаты между Сциллой и Харибдой – жгущими платежки за электричество и отопление гражданами и недовольными сторонниками борьбы с изменением климата.

Затяжной энергетический кризис, перетекающий в 2023 год, когда ЕС может накрыть ощущение безысходности, может повести объединение европейских стран по наихудшему сценарию развития событий.

У европейского страха есть имя, фамилия и отчество. 7 сентября на Восточном экономическом форуме президент России Владимир Путин пообещал в случае введения предельных цен «ничего не поставлять».

Если сейчас выпадение генерируемой ЗАЭС электроэнергии из баланса Украина еще сможет пережить, то зимой это может стать проблемой для целого ряда регионов страны. И – что также немаловажно – отключение ЗАЭС могло поставить крест на планах экспорта Киевом электроэнергии в соседние страны.

Несмотря на растущую популярность юаня, говорить о стремительной дедолларизации финансовой системы России с последующей ее юанизацией пока рано. Тому есть несколько причин.

Частичное снятие санкций может создать иллюзию компромисса, возможности договориться, отыграв историю с противостоянием на позиции до 24 февраля 2022 года, что, конечно, невозможно.

Похороны «Северного потока – 2» несколько месяцев назад ознаменовали собой фактический курс на разрыв экономических связей Старого Света и России. И ренессанс этого проекта будет воспринят прямо противоположным образом.

Тотальная зависимость Германии и большей части Европы от российского газа сохранится в ближайшие два-четыре года. Это значит, что Газпром при желании и, конечно, не без тяжелых потерь со своей стороны может в буквальном смысле убить экономику локомотива Европы.